ИЛЬЯ ФОМИН: «БАНК ВЫБИРАЕТ КОЛЛЕКТОРА ПО РЕПУТАЦИИ И ЭФФЕКТИВНОСТИ»
Председатель совета директоров бюро кредитной безопасности «Руссколлектор» Илья Фомин рассказал в интервью Bankir.Ru о том, как страхование профессиональной ответственности может помочь вывести пятна на репутации, легко ли выиграть тендер у банка, и кто из коллекторов не имеет морального права взыскивать чужие долги.
– Согласны ли вы с тем, что долговой рынок в ближайшее время может вырасти в разы? Ведь банкиры сами признают, что по корпоративному сектору возникает все больше просрочек, а рост розничного кредитования опережает рост реальных доходов населения. Старые грабли новых неплатежей наготове?
– Мы рассматриваем и такой сценарий развития событий. В случае резкого ухудшения экономической ситуации объемы просроченной задолженности могут существенно увеличиться. Я бы не сказал, что вал неплатежей увеличится в разы, но даже если вырастет в два раза, то это тоже будет много, учитывая, что просроченная задолженность и сейчас немалая. Мне кажется, что если рост долгового рынка и будет, то более мягкий.
– А вас бы обрадовал негативный сценарий? Ведь кому война, а кому мать родна: если у людей не будет долгов, то у вас не будет и бизнеса?
– Не все так однозначно. С одной стороны, конечно, это для нас дополнительная возможность вырасти. Не буду отрицать, плюсы для коллекторского бизнеса в этом есть: на рынке останутся сильнейшие, потому что слабым игрокам будет тяжелее выживать.
Но минус в том, что люди теряют работу и просто не в состоянии платить по своим счетам – когда элементарно нечего есть, обслуживание долга уходит на тридцать третий план. Мы уже это проходили в первую волну кризиса. Тогда увеличение просрочки привело к тому, что вырос объем коллекторского бизнеса, но при этом нельзя сказать, что пропорционально увеличилась его эффективность.
Если кризис будет углубляться, а сегодня есть все основания считать, что так оно и будет, то для нас это чревато снижением эффективности сборов, ростом себестоимости и увеличением сроков полного погашения долга. Придется применять в работе более дорогие стратегии и инструменты hard- и legal-collection, потому что технологий soft-collection, преимущественно применяемых в настоящее время в силу низкой затратности и высокой эффективности, будет уже недостаточно.
– Иными словами, на бумаге объем долгового рынка будет большим, а реально с людей взять будет нечего?
– Наш бизнес никогда не был высокомаржинальным. Комиссии у нас небольшие и по рынку практически одинаковые, высокий доход в наших ставках априори не заложен. А тенденция сейчас такая, что при негативном сценарии в большом объеме долгов действительно увеличится процент таких просрочек, по которым в период кризиса вообще ничего взыскать нельзя. Мы готовы и к такому сценарию, но лучше бы его не было.
– Мой личный кризис окончился только в этом году, когда я рассчиталась наконец со всеми своими долговыми обязательствами, которые нахватала в разных банках в эпоху кредитного бума. По вашим оценкам закредитованность населения хоть немного уменьшилась по сравнению с 2008 годом? Или объемы кредитования растут?
– Статистика говорит, что объемы кредитования в этом году выросли, они превысят по итогам года максимальные докризисные объемы. Банки строят планы увеличения кредитных портфелей и на следующий год не менее чем на 20%. При этом закредитованность россиян еще очень низкая, если сравнивать с аналогичным показателем в развитых странах. Рынок этот окончательно еще не поделен, и ему есть, куда расти, особенно в регионах. Практически по всем направлениям розничного кредитования рост будет обязательно. Правда, какой именно, сейчас прогнозировать сложно.
Сейчас у банков проблемы с ликвидностью, и они пытаются их разрешить в условиях, когда внешние источники фондирования оказались для них недоступны. Как долго это продлится и на что повлияет, тоже очень трудно сказать.
– Одна из посткризисных тенденций – банки дуют на воду, обжегшись на молоке, и отдают коллекторам совсем молодую просрочку. Легко ли выиграть тендер, особенно у госбанков? По какому принципу банки вас выбирают, отдавая в работу портфель просроченной задолженности?
– Хоть наш рынок и молодой, тем не менее, за семь лет сложился костяк профессиональных компаний. Поэтому первый критерий отбора – опыт и длительность присутствия на рынке, то есть, как давно компания работает. Отсюда и репутация, которая подтверждается проверяемыми отзывами клиентов.
Второй критерий, и он же, безусловно, самый важный для банка – это эффективность работы коллектора. В настоящий момент не существует единой или хотя бы стандартизированной системы оценки эффективности, хотя мы обсуждаем это в нашем профессиональном сообществе и пытаемся найти единые подходы к решению этого вопроса. Сейчас для оценки эффективности партнера банки проводят «пилотные» проекты, когда коллектору в виде теста отдается в работу небольшой портфель задолженности, чтобы как раз измерить эффективность. Причем на пробу отдаются самые бесперспективные к взысканию дела, так что это серьезный экзамен.
Существенный критерий – информационные технологии. Скорость и точность обработки огромных массивов информации, своевременность применения различных инструментов взыскания напрямую связана с автоматизацией процессов, что, безусловно, влияет на эффективность деятельности агентства. Кроме того, принципиальным является соблюдение требований законодательства о персональных данных, в частности, вхождение в реестр операторов, осуществляющих обработку персональных данных.
Также важен вопрос о географии присутствия. Стандартная ситуация – головной офис выбирает коллекторов исходя из того, насколько сеть коллекторского агентства покрывает регионы присутствия банка. Ведь нашу «работу в поле» нельзя сделать дистанционно.
Еще один из критериев – ценовой. Крупные профессиональные агентства стремятся не допускать демпинга. Наш бизнес, как уже говорилось, нельзя назвать высокодоходным, так что если мы еще будем устраивать демпинг по ценам, то вообще прогорим.
Вот основной набор требований, которые банки предъявляют к партнеру по взысканию задолженности. Конкуренция между участниками нашего рынка лежит в плоскости всех перечисленных выше критериев, а не только цены. Так что выиграть тендер нелегко не только у госбанка.
– «Карманные» коллекторы, существующие при банках, тоже стремятся не допускать демпинга?
– Они-то как раз не демпингуют. Скорее наоборот, они получают от материнских банков заказы на лучших условиях. И банку это стоит дороже, чем отдать портфель в работу внешним агентствам.
В текущий момент я не вижу серьезной угрозы от аффилированных агентств. Пока они нам не конкуренты. Над таким агентством всегда будет довлеть необходимость первоочередности обработки долгов материнской структуры, и, уверен, что это часто будет происходить в ущерб иным партнерам. Так что в ближайшее время карту рынка такие компании изменить не в состоянии.
– В расцвет кредитного бума был очень популярным визуальный скорринг. Сейчас все понастроили кредитных фабрик. Кто больше ошибается при оценке платежеспособности заемщика – человек или машина?
– Однозначно, визуальный скорринг – не очень надежный метод. Хотя, если откровенно, я вообще не знаю исключительно надежного андеррайтинга. Стандартная ситуация в любом банке: когда открывается новая кредитная программа, первыми клиентами стремятся стать мошенники. Банк месяца три настраивает процедуру выдачи, когда происходит большое количество отказов, чтобы отсеять «профессиональных должников». Затем настройки ослабляются на режим «для всех».
Тем не менее банки к кредитным рискам сегодня относятся более взвешенно, чем прежде. Об этом свидетельствует внедрение новых систем скорринга, в результате качество кредитных портфелей существенно выросло. Этому, кстати, очень поспособствовало развитие рынка кредитных историй. Все эти факторы уменьшили объемы нашей работы.
Но, с другой стороны, есть банковская конкуренция. Ведь закредитованность населения в эпоху кредитного бума росла именно потому, что при отказе в одном банке заемщику достаточно было перейти улицу, чтобы получить одобрение в другом. Именно тогда банки и перешли на визуальный скорринг и разве что откровенным бомжам кредиты не давали. Эта конкуренция и сейчас никуда не делась, так что работа у нас все же будет.
– Если говорить о «большой стирке» репутации отрасли, то сможет ли страхование профессиональной ответственности стать эффективным «пятновыводителем» для этого?
– Хороший вопрос. Пятновыводителем оно не послужит, это точно. Мы страхуем сейчас и в соответствии с будущим отраслевым законом будем обязаны страховать риски, связанные с непреднамеренными ошибками или недочетами, допущенными нашими работниками в процессе взыскания задолженности.
Но если мы говорим о профессиональном коллекторском агентстве – с отработанными технологиями, обученным персоналом и настроенной автоматизацией, то есть об агентстве, обладающем всеми элементами, составляющими профессиональную репутацию, то таких рисков практически нет.
Да, на работу любой компании поступают жалобы. Однако у нас, например, нет ни одного проигранного судебного дела. Так что, какая бы страховка ни была, она, конечно, покроет убытки, может быть даже и репутационные, но если компания будет уличена в игре не по правилам, это чревато для нее потерей рынка.
Страхование в нашем случае – это шаг в сторону более цивилизованного построения взаимоотношений и увеличение комфортной зоны для заказчика. Мы сейчас в рамках НАПКА пытаемся системно организовать взаимодействие со страховым рынком, чтобы к моменту принятия закона, которого наше профессиональное сообщество так долго ждет, у страховщиков не было отторжения по отношению к нам на уровне репутации.
– Насколько возможно сотрудничество коллекторов с государством без специального закона? Были попытки наладить отношения с налоговиками по взысканию безнадежной задолженности, но теперь вроде как эти долги решено простить…
– Теоретически такое сотрудничество возможно, но до конкретики здесь еще далеко. Сейчас у коллекторского рынка нет достаточной прозрачности, чтобы государство могло работать с нами без закона. И «живого веса» нет, чтобы на равных договариваться о сотрудничестве с государством. Нет также и статьи в бюджете, чтобы рассчитываться с коллекторами за оказанные услуги.
Инициатива сотрудничества может исходить от нас, но чтобы она была весомой, нужен закон, регулирующий нашу отрасль. Не все компании достаточно прозрачны, а репутационные риски для государства еще важнее, чем для коммерческого банка. Перспектива у сотрудничества коллекторов с государством есть, но пока не будет закона, мы и близко к нему не подойдем. Пока это только диалоги.
И потом, что значит безнадежный долг государству? В нашем понимании это сильно проблемные должники, если уж налоговая служба не смогла ничего с них взыскать. А у жеста доброй воли по прощению налогов зачастую «ноги растут» от того, что эти долги были ошибочно начислены и в судебном порядке взысканию не подлежат.
– А долги по ЖКХ? Есть смысл пристально смотреть на этот рынок?
– Мы уже давно занимаемся взысканием по этим долгам, первые клиенты появились еще четыре года назад. Жилищно-коммунальное хозяйство выглядит интересной отраслью для коллекторов с той точки зрения, что объем долгов физических лиц там большой – на вашем портале, например, приводились данные о 600 млрд. рублей.
Сложность в том, что размер задолженности не всегда можно доказать. В отличие от банков правоустанавливающая и расчетная база для коммунальных тарифов очень слабая. Если в банках все расчеты происходят с высокой степенью точности, то в сфере ЖКХ мы часто сталкиваемся с тем, что невозможно в суд представить обоснование расчета.
А эффективность взыскания здесь очень хорошая – должник ведь живет в квартире и поменять жилье, чтобы скрыться от кредиторов, ему сложнее, чем выбросить, например, телефонную сим-карту.
– Как вы относитесь к антиколлекторскому движению?
– Неоднозначно. Одно дело – защищать свои права, а другое – уходить от обязательств, а вектор этих общественных движений направлен именно в эту сторону.
Быть должником стыдно. Например, при приеме на работу для своих сотрудников я ставлю жесткое условие – чтобы не было непогашенных долгов. Закон о саморегулируемых организациях предполагает такие требования для руководителей коллекторских агентств, но мы распространяем их на весь наш персонал. Кредиты – пусть будут, кто сейчас без них? Но долги – ни в коем случае! Как коллектор может иметь моральное право взыскивать чужие долги, если он сам должник?
Фото с сайта "Кто есть кто в России" (wiw-rf.ru)